Евгений

В Люберецком районе разрушают исторические дома, охранный статус которых в настоящее время определяет Министерство культуры.

В пятницу вечером 4 декабря в посёлке Октябрьский Люберецкого района начали сносить заявленный объект культурного наследия – бывший жилой дом при фабрике Шорыгиных 1910 года постройки (ул. Новая, 2). Дом разрушают, чтобы освободить место под парковку у нового жилого комплекса, возведённого по соседству, также на месте старых зданий, относившихся к фабричному городку. После планируется снос следующего дома 1910 года постройки (ул. Новая, 4).

При этом Министерство культуры Московской области в сентябре этого года признало оба дома «обладающими признаками объектов культурного наследия» и начало рассмотрение их историко-культурной ценности. Далее они могли стать выявленными памятниками архитектуры и быть поставлены в очередь на проведение государственной историко-культурной экспертизы для отнесения к региональным объектам культурного наследия. Путь выявления (постановки под государственную охрану) памятников нынче долог – настолько, что иной раз мы не успеваем выявить и сохранить, теряя историческое лицо подмосковных посёлков и городов. Ведь застройщики действуют быстро.

Для посёлка Октябрьский Старогоркинская мануфактура Шорыгиных, построенная в самом конце 19 века, – градообразующее предприятие, история и гордость. Посёлок вырос из фабричного городка – этих крепких кирпичных домов и больничного комплекса 1910 года постройки, школы 1915 года постройки, бани и других вспомогательных сооружений. В последнее годы они постепенно утрачиваются. Например, строительство только одного многосекционного 17-этажного дома влечёт за собой разрушение пяти (!) старых построек, свидетелей истории места. Снесено протяжённое кирпичное школьное здание, снесён угловой дом, и вот приходит очередь двух кирпичных домов – на вид крепких и добротных, тёплых по ощущениям и гораздо более соразмерных человеку, чем 17-этажный монстр, захвативший территорию.

Что происходит с Московской областью? Она перестаёт быть областью, она становится одним большим безликим урбанизированным пространством, застроенным разноцветными, но несоразмерными по высоте для областного региона 17-, 25- и даже 45-этажками. Куда ни приедешь, везде 17-этажные дома – там, где ещё недавно были сосны или поля, сельские дома по типу каменный низ и деревянный верх или фабричные городки. Деградация градостроительной среды — это беда Московской области.

Взятые по отдельности, на каком-нибудь абстрактном Манхэттене, эти дома, может быть, хороши и даже невелики. Но Московская область не Манхэттен! Её составляют леса и поля, посёлки и небольшие города, исторические поселения и некогда образцовые города-сады, каждое со своим лицом и историей. Посмотрите, что с ними делается: в Октябрьском и Пушкино, Одинцово и Железнодорожном, Ивантеевке и Звенигороде растут и уплотняются 17-этажки, эти коробки повсюду. Они возводятся безо всякого уважения к и даже за счёт исторической застройки места. При этом качество жизни горожан с появлением новой застройки все время понижается, необходимая инфраструктура и комфортное городское пространство не создается. Почему 17 этажей? Как нам как-то говорил представитель одного известного подмосковного застройщика, — это же областной минимум! На самом деле это областной максимум, который не требует дополнительного согласования. Всё просто.

Областное отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры едва успевает «выявлять» историю областных уголков, собирать информацию, писать заявки. Хотя основные фабричные комплексы числятся в областном списке памятников как выявленные объекты, как правило, у них не расписаны компоненты, дай Бог, чтобы был упомянут главный корпус или фабрика вообще.

В Октябрьском «здания фабричные» являются выявленным объектом культурного наследия с 1998 года! Скорее всего, имеется ввиду основное здание фабрики, весьма своеобразное и интересное. Вокруг него, по обеим сторонам Новорязанского шоссе имеются два локальных архитектурных комплекса – жилой городок и больничные постройки. Вместе они части единого целого, связаны стилистически и композиционно. Этих построек не так много, чтобы их разрушать. Тем более, когда они выстроены из крепкого кирпича, украшены кирпичными карнизами с зубчиками, пилястрами и имеют чугунные козырьки, высокие потолки и большие красивые окна. Мне казалось, сотрудники местных и районных архитектурных управлений должны первыми их заявлять на госохрану, ведь это история подопечных им мест. Но нет, они почему-то согласовывают сносы.

По двум домам в Октябрьском, расположенным по адресу ул. Новая, 2 и 4, областное Минкультуры в сентябре направило письмо Главе поселения с просьбой не согласовывать работы, которые могут привести к утрате домов, до определения их статуса. Обязанностью Главы поселения было довести эту информацию до застройщика – компании «КИТ». В свою очередь мы направили это же письмо Главе Люберецкого района с просьбой способствовать сохранению исторической застройки. Но это было проигнорировано.

Просто компании «КИТ» мало выстроить огромный дом и получить прибыль от продажи квартир. Надо ещё выстроить коммерческую парковку и продать машино-места. А чтобы завуалировать, сверху можно устроить детскую площадку. А ведь можно было отремонтировать два исторических дома и придумать им новую функцию, сохранив их основные ценные элементы. А детскую площадку обустроить между ними и 17-этажкой.

Дом №4 ещё жив и цел, его можно и нужно сохранить. И подумать о комплексном сохранении остальных компонентов фабричного городка.

Текст — Ирина Трубецкая
Фотографии — Сергей Клычков

История и современное положение Павловской суконной фабрики, также известной как казармы гренадёрской артиллерийской бригады или просто войсковая часть № 67714. 

В Истринском районе Московской области ожидает распоряжения о признании выявленным объектом культурного наследия ансамбль построек начала 19 века, вне сомнений, являющийся одним из открытий последних лет для широкой публики. Это Павловская суконная фабрика, позже казармы артиллерийской бригады – протяжённые здания с массивными портиками, с галереей, с церковью Михаила Архангела. Историко-культурная экспертиза с положительным заключением была проведена в 2014 году за счёт госбюджета. В августе этого года в Минкультуры Московской области распоряжение о признании ансамбля выявленным объектом культурного наследия регионального значения было подготовлено. Но затем всё застопорилось. С разных сторон до нас доходит информация, что происходит некое противодействие постановке на госохрану этого замечательного ансамбля. Почему это происходит, кто хочет, может быть, снести эти здания и что-то построить на их месте, мы не знаем.

Но мы уверены в ценности этих сооружений. Ведь речь о крупном архитектурном комплексе, не утратившем признаки высокого стиля – классицизма первой четверти 19 века. В 1860-х годах фабрика была обращена в военную часть, с изменениями просуществовавшую здесь до 2010-х, то есть 150 лет. До этого и фабрика была ориентирована на производство для нужд российской армии. Ниже мы публикуем перечень построек и схему границ территории ансамбля, как они были предложены экспертом.

На финальной стадии, когда уже готовились документы о признании архитектурного комплекса выявленным объектом, произошла серия пожаров, точнее поджогов, длившихся несколько дней. К сожалению, утрачены интерьеры, местами – перекрытия и кровля. Но массивные стены выстояли, сохранились почти все здания, за исключением двух; колонны, пилястры, декор экстерьера – сохранились. Минкультуры Московской области выезжало после пожаров в Павловскую слободу с проверкой. Мы также провели собственный подробный осмотр строений, упоминаемых в Акте экспертизы, на предмет сохранности и их фотофиксацию.

История

Павловская слобода – древняя вотчина бояр Морозовых, перешедшая в конце 17 века в казну. В середине 17 века здесь часто бывал царь Алексей Михайлович, от этого времени остался замечательный памятник архитектуры – Благовещенская церковь постройки 1660х годов. Когда-то к ней примыкали боярские хоромы Морозовых.

В 1730 году Павловское с деревнями было пожаловано генерал-прокурору Павлу Ивановичу Ягужинскому. После недолгой конфискации в 1740е годы село вернулось к Ягужинским. Известно, что в 1760е годы кроме господского дома и регулярного сада здесь имелись две фабрики, деревянные постройки. Одна из них – суконная. При Сергее Павловиче Ягужинском в последней трети 18 века суконная фабрика была увеличена, выстроены каменные корпуса.

После смерти бездетного графа Ягужинского в 1806 году имение отошло государству – в Комиссариатское ведомство Военного министерства. В 1811 году в Павловском уже была только одна фабрика, которая специализировалась на изготовлении сукон для русской армии. Число рабочих достигало 2000 человек, в основном, крепостных крестьян. Дворы мастеровых и рабочие казармы располагались здесь же.

После отмены крепостного права фабрика была закрыта, но постройки остались у военного ведомства, в них расквартировали штаб и батареи гренадёрской артиллерийской бригады. Село между тем продолжало развиваться, к началу 20 века имелась земская больница, кирпичные заводы, пожарное общество, трактиры, лавки. В 1870х годах выстроили новую колокольню у церкви.

После революции здесь находился артиллерийский склад, при нём работал клуб и амбулатория. Склад соединялся железнодорожной веткой со станцией Нахабино Ржевского (Рижского) направления. В 1941 году Павловская слобода оказалась почти на линии фронта, военная база вместе со старыми фабричными постройками была подготовлена к взрыву в случае их захвата немцами. Но этого не произошло, немцы не дошли до Павловского.

Современность

С послевоенного и до недавнего времени бывшие фабричные и постройки периода артиллерийской бригады заняла войсковая часть. Недавно она числилась под номером 67714 и относилась к военному городку 7/1. Территория хорошо охранялась, ходили слухи, что здесь ремонтировали автоматы Калашникова, а также были их склады. В 2012-13 годах часть была выведена. Тогда сюда и стали проникать обычные люди – кто-то из интереса к военной тематике, а кто-то — к историко-архитектурной.

Помню, как полтора года назад мы с коллегой, стоя на противоположном берегу реки Истры, рассматривали белые колонны на фоне красных стен, удивляясь обнаружению этого малоизвестного ансамбля, на вид первой половины 19 века или более раннего. Старинные корпуса, хотя и пустые, стояли под кровлями целые. У железнодорожного моста оказалась ужасная помойка и при этом колючая проволока, перейти его мы не решились. Мы уже знали, что областное Министерство культуры заинтересовалось этим архитектурным комплексом, что предстоит проведение государственной историко-культурной экспертизы, и поэтому не беспокоились. Из публикуемых документов госзакупок стало известно, что экспертиза будет окончена осенью 2014 года. Однако оформление бумаг затянулось до середины 2015 года.

В январе 2014 года вышел приказ замминистра обороны РФ, который предписывал передать из федеральной собственности в собственность муниципального образования сельское поселение Павло-Слободское Истринского района Московской области земельный участок в границах военного городка 7/1 и объекты недвижимого имущества на его территории. К приказу прилагалась схема и перечень построек. В их числе – исторические здания, которые числились как цех №1, цех №5, хранилище, склад и т.д.

Через полгода летом неожиданно появилась невнятная информация о будущем бывшей военной части. Пресс-служба правительства Московской области сообщила, что губернатор Андрей Воробьёв обсудит с представителями Российского союза промышленников и предпринимателей и с деятелями культуры создание культурно-туристического кластера «Русский музей в Павловской Слободе». Однако открытый формат встречи был изменён, подробностей не последовало. А позже появились публикации, из которых следовало, что культурной составляющей кластера сопутствует масштабная застройка соседних участков. Проект поддерживал А.Г. Дунаев, тогда первый зам, сейчас глава администрации Истринского района. Предполагаемое смешение в одном месте филиала Русского музея, краеведческого, информационно-аналитического центра «Усадьбы Подмосковья» с цирком-шапито, театральной и мультимедиа выставочной площадкой традиционного искусства, а также с площадкой «для реализации амбиций молодых художников, режиссёров и культурных деятелей», действительно, больше похоже на зазывающую рекламу, нежели на серьёзные намерения. Настораживало и строительство жилья по соседству, в зелёной зоне, а также бизнес-центров и гостиниц. Кроме одной единственной схемы общего зонирования больше никаких новостей про туристический кластер не последовало.

Известие о пожарах этим августом застало всех врасплох. Они произошли на последней стадии постановки фабрики на госохрану. Когда стало очевидным, что налицо умышленное повторяющееся выжигание именно ценных исторических зданий, местные краеведы привлекли людей и организовали охрану. Было поймано несколько малолетних поджигателей с канистрами бензина. Очень похоже, что кто-то, имеющий свой интерес, делал всё, чтобы низвести старые постройки, чтобы объект экспертизы утратил свою историко-архитектурную ценность. Похоже, теперь эта же сила действует кулуарно.

Кто же фактический хозяин построек бывшей военной части? Прошлой осенью выяснилось, что приказ Минобороны о передаче земли и зданий муниципальной власти не исполняется со стороны самого Министерства. Фактически постройки не переданы, акты приёма-передачи не подписаны. Невзирая на это, зимой 2015 года и.о. Главы сельского поселения А. Лахов сдал территорию военной части в аренду некой компании. Что это за люди и компания – никому якобы неизвестно, будто договора аренды и официальных бумаг не существует. А ведь после пожаров МЧС и полиция должны были выйти на фактического пользователя, арендатора построек. Кто же этот мистер Икс? И какова его связь с военными?

Объект охраны

Старые фабричные комплексы сохраняются в разных районах Московской области, но обычно их составляют постройки второй половины 19-го и начала 20 веков в стиле эклектики с псевдо-вариациями. Это естественно, ведь в тот период промышленность бурно развивалась, увеличивались объёмы производства, количество рабочих, шли вперёд технологии. Поэтому фабрики активно перестраивались. В Павловской слободе этого не произошло, производство закрыли, а корпуса приспособили для военных. В результате сохранился ансамбль начала 19 века с некоторыми поздними дополнениями, но дающий понятие об облике фабрики периода классицизма. Это уникально. В Московской области подобных фабричных комплексов больше нет.

Ведущую роль в композиции архитектурного ансамбля занимают три протяжённых корпуса первой четверти 19 века, поставленные параллельно друг другу. Это: прядильно-чесально-паровой корпус, ставший позднее казармами с церковью Михаила Архангела; магазины (склады) и ткацкий корпус. Наибольший урон нанесён первым двум. Однако и сейчас сохраняется внешняя обработка зданий – разнообразные по форме и завершению колонные и пилястровые портики на протяжённых и торцевых фасадах. Широко использован мотив арки, скругления, позволяющий избежать монотонности протяжённых строений, с одной стороны объединяющий их, а с другой, придающий разнообразие вариациям портиков и оформлению многочисленных проёмов. В центральной части казарм хорошо читается объём церкви Михаила Архангела, её апсида выступает в сторону реки.

По ходу движения от въезда, за первыми тремя корпусами, перпендикулярно им находятся следующие три постройки: стригальня и ворсильня; прессовая, позже офицерское собрание; чесальня и токарня. В основе – первая четверть 19 века, перестраивались в последней четверти 19 века. Здесь также, наиболее пострадавшие первые две. Третья постройка на конец августа сохранялась целой, включая кровлю и слуховое окно. Наибольший интерес представляет здание офицерского собрания: белокаменные лопатки выделяют его углы и членят парадный фасад на три части, проёмы второго этажа украшены подоконными филёнками, окна обрамлены рустованными рамочными наличниками.

За чесальней находится следующая постройка – инструментальный корпус первой четверти 19 века. Это одно из интереснейших зданий комплекса – двухэтажное, с центральным ризалитом, отмеченным шестиколонным портиком на северном фасаде, в котором над окнами второго этажа расположен пояс ниш. Своеобразно оформление центральной части южного фасада, где кирпичные лопатки завершает объединяющее их полуциркульное скругление с большим замковым камнем. На углах здания выступают массивные связи.

Слева можно обнаружить остатки двух сооружений ансамбля, к сожалению, к настоящему времени почти утраченных. Конюшня 1877 года постройки имела деревянные стены в каменных столбах и деревянные колонны в интерьере, поддерживавшие стропильную систему. После пожара остались лишь кирпичные столбы. Литейный корпус 1-й четверти 19 века имел сводчатый первый этаж, остались лишь куски стен и основания сводов. Выступы на земле позволяют предполагать наличие сводчатого подвала (сохранившегося но, очевидно, засыпанного), хотя в предмете охраны он не упомянут.

Из предмета охраны описанных выше построек следует, что год назад внутри сохранялись деревянные колонны, печи, лестницы, филёнчатые двери, местами метлахская плитка и лепнина. В незатронутых пожарами частях они могут ещё частично сохраняться.

На жилой половине военной части к постановке на госохрану экспертом рекомендованы ещё три постройки. Это: кирпичные службы с погребом 1899 года и два деревянных дома для квартир офицеров гренадёрской артиллерийской бригады 1860-х годов постройки. Жилые дома выглядят просто, но они важны как часть ансамбля, давая представление о том, в каких домах жили офицеры во второй половине 19 века. Согласно предмету охраны, в них сохраняются оригинальные стропильные фермы, лепные потолочные карнизы и филёнчатые двери. Дома обитаемы, в них живут люди.

Павловская слобода – это история военных с начала 19 века. Производство для нужд русской армии, казармы с церковью, склады, здание офицерского собрания, имитирующие дворцовую архитектуру. Такое надо беречь и реставрировать.

Теперь судьба этого архитектурного комплекса целиком зависит от того – пополнит ли он список объектов культурного наследия Московской области. Или возьмёт вверх чья-то злая воля? Тот, кто стоит за поджогами, может пойти дальше и подготовить бумаги, говорящие о полной утрате ансамблем своей ценности. Это будет неправда, но скажем прямо – мы все знаем, как это делается. У областного Министерства культуры и правительства, в свою очередь, есть возможность проявить волю и довести до конца процесс постановки на госохрану Павловской суконной фабрики, начатый, напомню, по инициативе и за счёт государственного органа. Учитывая архитектурную ценность и уникальность этого исторического комплекса, на наш взгляд, это обязанность государства.

Текст – Ирина Трубецкая
Фотографии – Сергей Клычков

В конце июня в подмосковном Жуковском состоялась встреча общественности относительно состояния и использования усадьбы Быково. В ней приняли участие более сорока человек, благочинный города отец Николай Струков, журналисты местных изданий, а также представитель Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Организаторами выступили Мария Марина, выпускница РГСУ, автор разработанного проекта приспособления усадьбы и Вадим Разумов, автор блога Летопись Русской усадьбы и фотограф. В воскресной школе «Светёлка», помещение которой великодушно предоставил отец Николай, собравшиеся обсудили наиболее острые и важные моменты,  вопросы помощи в восстановлении усадьбы, её нынешнего состояния и ведомственной принадлежности.

Сложившаяся в 18 веке усадьба Быково является жемчужиной Московской области. При отсутствии подписных чертежей и планов, по результатам стилистического анализа и по многочисленным косвенным признакам автором её планировки и построек считается Василий Иванович Баженов. От этого периода сохраняется псевдоготическая Владимирская церковь и классицистическая беседка-ротонда в парке. Главный дом был перестроен в середине 19 века архитектором Бернаром Симоном, по сей день в нём сохраняются богатые интерьеры, пожалуй, одни из наиболее сохранных усадебных интерьеров в Московской области.

В 1960 году Постановлением Совета Министров РСФСР памятниками архитектуры федерального значения были признаны: главный дом, беседка, парк с прудами, Владимирская церковь, колокольня, церковная ограда с воротами. Согласно архивным документам ВООПИК, начиная с середины 1960-х годов, трестом Мособлстройреставрация велись работы поочерёдно на церкви и доме. Беседка-ротонда была отреставрирована к 1981 году, а в 1983 году разрабатывался проект реставрации парка и воссоздания усадебной планировки и утраченных построек (Эрмитажа, пристани и грота). Во многом именно благодаря своевременному проведению работ по реставрации и поддержанию памятников архитектуры мы имеем сегодня такую высокую сохранность интерьеров главного дома.

Архив Мособлотделения позволяет также проследить вклад местных жителей и самого Всероссийского общества охраны памятников в восстановление усадьбы. Сохранилась записка к запросу Мособлстройреставрации от ноября 1983 года, где говорится «Центральным советом финансируется реставрация церкви, которая близка к завершению». В том же году состояние усадебных построек в Быково обсуждалось на пленуме Жуковского отделения ВООПИиК в связи с тем, что «санаторий добился разрешения Глав АПУ на строительство нового спального корпуса на 200 коек» вблизи дворца. Было вынесено решение – добиваться запрещения нового строительства в парке, а также высказано «удивление, что не берётся во внимание задача использовать памятник не только для живущих там служащих санатория и 150 больных», но и в культурных целях для всех. Сообщалось, что проведено 4 субботника при участии 150 человек, расчищена территория. Спорным стал вопрос воссоздания и приспособления под санаторский корпус Гостиного дома усадьбы. Из выступлений: «Наличие Гостиного дома не подтверждалось ни одним документом, ни профессором М.А. Ильиным, к которому мы обращались».

Упоминаемый профессор Михаил Ильин – известный искусствовед, историк архитектуры, автор книг о памятниках Подмосковья – описывал среди прочего и усадьбу Быково. При этом он был внуком последнего владельца усадьбы, инженера-полковника Николая Ивановича Ильина и, вероятно, бывал в ней в детстве. Упоминать о своей связи с усадьбой в то время он не мог, поэтому описывал её исключительно с точки зрения истории архитектуры.

Ещё в 1975 году был разработан проект зон охраны усадьбы, предотвращающий застройку исторической усадебной территории. На сегодняшний день действует проект зон охраны, утверждённый Постановлением Правительства Московской области от 20.04.2010 г. №292/17 «Об утверждении зон охраны объекта культурного наследия федерального значения – усадьбы «Быково» (Воронцовых) XVIII-XIX в. в селе Быково сельского поселения Верейское Раменского муниципального района Московской области». Это означает, что регулированию подлежит не только хозяйственная деятельность в границах усадебного парка, но и на прилегающих участках, исторически входивших в усадебный комплекс.

При этом усадьба находится в собственности города Москвы, её пользователь, как и в советские годы, – медицинское учреждение «Туберкулёзный санаторий №5». В 2010 году санаторий оформил охранное обязательство на усадьбу, в соответствии с которым должен был провести комплекс реставрационных работ за 2012-2014 годы, включая работы по парку. Интересно отметить, что в тот же год и были утверждены зоны охраны усадьбы, а санаторий примерно в это же время выведен. С тех пор главный дом пустует, но остаётся подключённым к коммуникациям и охраняется. Каковы планы медучреждения и города, почему почти 5 лет усадьба не используется – мы пока не знаем.

Но известно, что осуществляющее контроль за состоянием усадьбы как объекта культурного наследия областное Министерство культуры направило в мэрию города Москвы просьбу рассмотреть возможность передачи усадьбы в собственность Московской области для дальнейшей реставрации за счёт внебюджетных средств. В усадьбе также заинтересовано федеральное Агентство по управлению и использованию памятников истории и культуры (АУИПИК) Министерства культуры РФ. В случае перехода усадьбы в оперативное управление Агентства, сначала предстоит решить вопрос её перехода из городской собственности в федеральную. Очевидно, что такое решение может быть принято только по согласованию позиций Росимущества, федерального Минкультуры и города Москвы.

Для жителей Жуковского и для любителей усадебной старины Быково Измайловых и Воронцовых-Дашковых остаётся местом притяжения, оттого так грустно смотреть на запустение и заброшенность усадьбы. Побывав в парке, хочется хотя бы элементарно собрать в нём мусор, не говоря уже о расчистке зарастающих парковых аллей. Утрачены отреставрированные всего 30 лет назад барельефы на беседке-ротонде, полностью отсутствует балюстрада на террасе главного дома. Зная, какое богатство интерьеров хранит дом, историкам и исследователям хотелось бы видеть его открытым для публики. Для этого необходимо подумать над проектом приспособления, который бы работал как на благо общества, так и приносил хотя бы окупаемость владельцу памятника.

И такой проект был придуман выпускницей РГСУ Марией Мариной. На встрече 21-го июня она рассказала о нём собравшимся, предлагая сделать усадебный комплекс востребованным культурно-туристическим и просветительским центром с доступной средой. Привлечённый эксперт по истории архитектуры, искусствовед Илья Путятин рассказал о фамилиях, владевших усадьбой, и их связи с императорской семьей. Член Общества изучения русской усадьбы Вадим Разумов в своём выступлении сравнил состояние бывших владений Воронцовых в различных городах – усадеб Андреевское, Вороново и Воронцовского дворца в Крыму, особенно отметив схожесть богатства оформления последнего с главным домом в Быково.

Мы также узнали, что состояние усадьбы волнует местных депутатов и сотрудников Музея города Жуковского, ведущих переписку с Министерством культуры Московской области о состоянии дома и парка. Среди собравшихся оказалась и правнучка последней экономки Ильиных, которая согласилась описать воспоминания своей прабабушки. Многие из пришедших на встречу родились поблизости и знают усадьбу с детства, судьба этого места интересует большое количество неравнодушных людей. Особенно значима поддержка со стороны благочинного города, отца Николая, высказавшегося с поддержкой любых начинаний в области восстановления культурного наследия как национальной памяти.

Теперь дело за государством – разобраться, кто же сможет вдохнуть в усадьбу новую жизнь, поддерживая её состояние, добросовестно сохраняя дошедшее до нас богатство и открыв двери для посетителей. Общественность и местные жители готовы помогать идеями и руками. Тогда этот таинственный сад, дом и ротонда на острове будут не только радовать наш глаз, но мы сможем быть уверены, что их увидят и те, кто придут после. Ведь государственная охрана памятников истории и архитектуры – это сохранение их подлинной красоты на благо общества и передача  их следующим поколениям.

Текст — Ирина Трубецкая
Фото — Егор Федькин
Бумаги и чертежи из архива Мособлотделения ВООПИиК

14 июня в рамках деловой программы Международного фестиваля музеев ИНТЕРМУЗЕЙ-2015 состоялся круглый стол на тему: «Наследие наукоградов: музеи и развитие городского и регионального культурного ландшафта». Модератором стал М.И. Кузнецов, академик РАЕН, директор Союза развития наукоградов России, вице-президент Ассоциации содействия развитию научно-технических музеев «АМНИТ», член ICOM. На круглом столе прозвучал доклад председателя Королёвского отделения МОО ВООПИиК Марии Мироновой, текст которого мы приводим ниже.

Город Королёв как наукоград сформировался в послевоенные годы, когда на базе бывшего артиллерийского завода было основано принципиально новое, космическое производство, созданы НИИ и КБ, давшие жизнь современным градообразующим предприятиям. Сегодня это всемирно известные РКК «Энергия» им. Королёва, КБ Химмаш им. Исаева, ЦНИИМаш и другие.

Непосредственно как город он возник раньше – в 1938 году (тогда и до 1996 года назывался городом Калининградом Московской области), а до него был рабочий посёлок Калининский, а до него – дачный посёлок Подлипки, а до него, в свою очередь, существовали дачные посёлки Сапожниково и Ново-Перловка, и эта история уходит в глубь времён к средневековым пустошам (опустевшим деревням) Вилы и Подлипки. Таким образом, город возник не на голом месте, и его историко-культурный ландшафт имеет многочисленные и разнообразные слои.

Но 1946 год мы можем считать годом рождения именно наукограда. Одновременно с развитием космической науки и производства росла и развивалась городская инфраструктура. Активно продолжилось жилищное строительство, прерванное войной, и первым жилым кварталом, запроектированным после Великой Отечественной войны, стал жилой квартал в границах улиц Карла Маркса, Фрунзе, Лесной и Циолковского (Сталина). Строительство его велось с привлечением рабочей силы пленных немецких солдат.

Первыми жильцами 16-ти двухэтажных домов стали руководители и специалисты НИИ-88 и завода № 88, в т.ч. Алексей Михайлович Исаев (Лесная ул., д. 14; на доме – мемориальная доска),  Василий Павлович Мишин, Леонид Александрович Воскресенский, Игорь Николаевич Садовский, Александр Васильевич Кармишин и многие другие. В настоящее время мы наблюдаем картину деградации этого исторического квартала, и, согласно решению предыдущего состава городского совета депутатов, все дома (за исключением, может быть, дома Исаева) должны быть снесены, а на их месте выстроены 17-этажные жилые здания. Подобное градостроительное решение убийственно не только для самого послевоенного квартала, но и для улицы Циолковского, на которую новый, высотный, масштаб по соседству окажет однозначно негативное влияние, подавив её.

Улица Циолковского – часть хорошо сохранившейся парадной (так называемой «сталинской») застройки, расположенной в центре города Королёва. Комплекс домов построен по проекту архитектора Л.П. Гулецкой. «Мажорный» архитектурный облик зданий, обильно декорированных барельефами, выражает сразу несколько исторических смыслов: это и начало новой эпохи в жизни города, и начало новой жизни страны после Победы в кровопролитной войне. Прежде всего, комплекс иллюстрирует начальный этап развития наукограда, когда здесь готовился запуск первого искусственного спутника Земли и первый полёт человека в космос.

В этом же комплексе расположен так называемый «Королёвский дом» (ул. Карла Маркса, 25), финансирование строительства которого, по воспоминаниям старожилов, было осуществлено с участием Сергея Павловича Королёва, отдавшего на эти цели полученную им личную премию. Дом был заселён многими ближайшими соратниками Сергея Павловича.

Сам Сергей Павлович Королёв жил в «Директорском» доме (ул. Карла Либкнехта, 4). Здание построено в середине 1920-х – начале 1930-х годов и является элементом хорошо сохранившегося квартала в стиле конструктивизма, включающего жилую и общественную застройку. Народное название («Директорский» дом) связано с тем, что в 1930-е квартиры в нём занимали руководящие сотрудники завода № 8 им. М.И. Калинина: директора завода И.А. Мирзаханов, Н.Э. Носовский и Б.А. Фраткин; главный инженер Б.И. Каневский; главные конструкторы В.М. Беринг, М.Н. Логинов, Л.А. Локтев и другие. Таким образом, история дома имеет различные пласты, первый из которых связан с эпохой становления города, когда рабочий посёлок Калининский – посёлок при артиллерийском заводе – постепенно превращался в город Калининград Московской области.

Вообще, феномен современного наукограда Королёва заключается, в частности, в том, что сегодня мы можем увидеть город таким, каким его видел Сергей Павлович Королёв и каким он при нём строился. Мы ходим по тем же улицам, что и он, мы видим те здания, которые видел он. Это улицы Ленина, Коминтерна, Карла Либкнехта, улица Грабина (бывшая Вокзальная), западная часть улицы Октябрьской – довоенный каркас города, который возник до космической эры; это улицы Калинина, Циолковского, Карла Маркса, Фрунзе, Лесная, центральный отрезок улицы Октябрьской – послевоенные улицы, строившиеся при главном конструкторе.

Это связывает нас с Сергеем Павловичем Королёвым больше, нежели просто проживание в городе его имени. Недостаточно только лишь сохранить дом, в котором он жил, и этим ограничиться, позволив снести остальное и окружить этот дом 60-метровыми вертикалями. Ценность представляет собой вся градостроительная ткань, современная Сергею Павловичу. И если сегодня мы не сохраним её, то продемонстрируем патриотическое ханжество. Бессмысленно, если не сказать – цинично, ежегодно в памятные даты возлагать цветы к подножию памятника Королёву и одновременно допускать деградацию исторического ядра города, где рождалась практическая космонавтика, изменившая мир, в котором мы все живём.

Многократно поднимался вопрос о создании в «Директорском» доме Музея-квартиры Королёва. Аргументы против этого, известные мне, представляются неубедительными. Якобы сложно (?) расселить квартиру, якобы функционирование музея в жилом здании будет мешать жильцам, их спокойную жизнь будут нарушать экскурсионные группы… Единственным препятствием я считаю только отсутствие человека, который с энтузиазмом взялся бы за эту задачу. Всё. И, к нашему всеобщему стыду, после смерти Королёва и до сегодняшнего дня такого человека не нашлось.

Решение этой задачи, тем не менее, мне кажется значительно более реалистичным, чем решение задачи создания в городе Музея космонавтики. Также многократно мы слышали мечты о таком музее (и даже видели эскизные проекты здания). Однако для его не бутафорского, а жизнеспособного рождения и существования необходимо, чтобы музеи градообразующих предприятий передали свои уникальные коллекции городу. Но они с неохотой, насколько я знаю, расстаются с предметами из фондов даже для временного экспонирования в Королёвском историческом музее. И сегодня не просматривается каких-либо предпосылок к тому, что они готовы вывести коллекции за пределы своих территорий. В то же время, музеи градообразующих предприятий, будучи закрытыми, принимают экскурсионные группы школьников. Может быть, это направление их работы можно сделать более активным. И может быть, есть возможность договариваться с ними о том, чтобы они устраивали временные тематические выставки на площадях Королёвского исторического музея. Такую дипломатическую миссию должно взять на себя руководство города.

Сформировавшись как наукоград, город Королёв, подобно тому, как физическое тело большей массы притягивает к себе физические тела меньшей массы, присоединил к себе окрестные территории. В 1960 году соседний город Костино вошёл в состав города Калининграда Московской области. В 2003-м частью города Королёва стали посёлки Болшево, Текстильщик и Первомайский, в 2004-м – посёлок Торфопредприятие, в 2014-м – город Юбилейный.
Эти территории имеют собственную историю, подчас много более древнюю, чем город, их поглотивший. И, присоединив их, наукоград автоматически принял на себя и ответственность за сохранность их исторических доминант.

Костино известно как село с XV века. Это древняя земля, которая имеет многослойный историко-культурный ландшафт. На рубеже XIX– XX веков здесь возникла усадьба «Костино», и до наших дней дошли практически все усадебные строения, что для Подмосковья является редкостью. В гостевом доме в течение полутора месяцев 1922 года жил и работал В.И. Ленин, то есть в этот исторический, пусть и короткий, период, Костино выполняло некоторые столичные функции. Позднее, в 1924 году, в усадьбе была основана Болшевская трудовая коммуна для несовершеннолетних правонарушителей. Она стала уникальным явлением в мировой педагогической практике. В конце 1920-х годов по проекту архитекторов А.Я. Лангмана и Л.З. Чериковера началось строительство посёлка Болшевской трудкоммуны, большинство зданий которого, включая производственные, сохранилось.

В 1930-е посёлок трудкоммуны посещали многие иностранные гости Советского Союза, в их числе Нобелевские лауреаты Нильс Бор, Бернард Шоу и Андре Жид. Своеобразным куратором коммуны был Максим Горький. Эта исключительная по своей ценности страница истории города и страны может быть уничтожена. В 2013 был произведён частичный снос Дома Стройбюро, где находились росписи художника-коммунара В.Н. Маслова – единственные в России сохранившиеся образцы отечественной авангардной монументальной живописи. В 2015-м году Дом Стройбюро был снесён до уровня первого этажа, при этом повреждена одна из монументальных композиций – «Рабочий класс» («Индустриализация»). И это стало выдающимся (со знаком минус) событием в жизни современного наукограда Королёва. Разрушение Дома Стройбюро может оказаться началом полной ликвидации зданий Болшевской коммуны – комплекса, у которого есть все перспективы стать музеефицированной и яркой туристической зоной на карте города.

Костино сохранило послевоенные постройки, создание которых связано с тем этапом, когда на его территории на базе фабрик Болшевской трудовой коммуны начало работать оборонное производство – 455-й завод. Сегодня эта страница – неотъемлемая часть истории Корпорации «Тактическое ракетное вооружение». По проекту архитектора Б.Г. Бархина был построен квартал двухэтажных домов на улицах Суворова, Аржакова (Парковой) и Коммунальной.

Фрагментарно эта застройка сохранилась, но в ближайшей перспективе дома ожидает расселение и снос. Их ликвидация будет ощутимой потерей для городского историко-культурного ландшафта. Совершенно очевидно, что здания можно реставрировать и дать им новую жизнь – в качестве элитного жилья или офисных помещений. Расселение ветхого жилищного фонда и сохранение наследия – две важнейшие социальные задачи, которые необходимо решать параллельно; их противопоставление создано искусственно в интересах коммерческих структур. До тех пор, пока руководство города не будет рассматривать сохранение наследия как приоритетную задачу, город обречён нести утраты.

Заметный слой историко-культурного ландшафта города составляют памятники археологии. Они сосредоточены на реке Клязьме, в бывших посёлках, а ныне микрорайонах города. Большая часть – в Болшеве. Научными исследованиями доказано существование волокового пути между Клязьмой и Яузой в эпоху Ярослава Мудрого. К этому времени относится основание поселения в Болшеве (селища «Болшевское-3»), игравшего роль княжеского форпоста. Позднее Болшево стало крупным торгово-ремесленным селом, и с его историей связаны имена государственных деятелей эпохи Ивана Грозного и Михаила Романова, а позднее Болшевом более ста лет владел род князей Одоевских. На средства князя П.И. Одоевского в конце XVIII – начале XIX веков были построены два храма – св. бессребреников Косьмы и Дамиана и Преображения Господня, ныне эти памятники классицизма стоят на государственной охране.

История Болшева с древних времён до начала XX века сегодня является достоянием наукограда Королёва, так же как его достоянием является история западной части города, где зародились предприятия ракетно-космического профиля.
Нынешний микрорайон Первомайский города Королёва на протяжении XIX века представлял собой один из текстильных центров России. Здесь, в сельце Лапине-Спасском, работали бумагопрядильная и красильная фабрики, имеющие сложную историю, уходящую корнями в эпоху Петра Первого. В предреволюционный период велось активное строительство Товариществом Фабрики Франца Рабенека, и многие из этих зданий сохранились – например, больница 1915-го года и казарма 1914-го. Четырёхэтажная казарма в 1914 году была временно отдана под госпиталь для солдат, получивших ранения в Первую мировую войну. Затем она стала общежитием и под эти цели используется до сих пор. Четырёхэтажное здание является первым многоэтажным зданием на территории города Королёва в его современных границах. Оно входит в перечень домов, которые должны быть расселены с последующим сносом. Однако её расположение (поблизости от больницы), а также площадь, позволяет ей избрать ей другую судьбу.

Застройка микрорайона Первомайский предполагает размещение в одном из новых домов на условиях временной (!) аренды городской поликлиники, необходимой в этой части города. Ничто не мешает пересмотреть инвестиционный контракт с застройщиком и вместо временного помещения под поликлинику построить жилые помещения для расселения казармы. В расселённой и отреставрированной казарме можно было бы разместить (уже не временно, а постоянно) поликлинику.

Усадебная культура, которая расцвела в Лапине-Спасском в первой половине XIX века и особенно на рубеже XIX – XX веков, находится сейчас в упадке. Усадьба «Лапино-Спасское», основанная купцами Пантелеевыми, утрачивает объект за объектом: памятник деревянного модерна Дом Рабенека (Ценкера) серьёзно пострадал от пожара в 2008 году и полностью снесён в 2014; недавно произошёл многодневный пожар в главном доме усадьбы. От усадьбы А.И. Калиш остался фактически только парк, и он нуждается в немедленной реставрации.

Этот далеко не полный обзор не может охватить все ценные исторические, архитектурные, мемориальные объекты на территории наукограда.

Говоря о наследии, мы должны, прежде всего, понимать, что речь идёт далеко не только об объектах, которые официально имеют статус памятников. Наследие – это вся материальная культура, существующая на сегодняшний день. Уместно в связи с этим привести цитату из проектного альбома Лаборатории градостроительных исследований МАРХИ «Архитектурный облик г. Королёва». Голос архитекторов особенно важно присоединить к этому выступлению, поскольку он выражает мнение специалистов:
«Сохранение культурно-исторического наследия, выявление и раскрытие его является насущной необходимостью устойчивого развития Королёва как наукограда. Наследие – краеугольный камень воспитания местного патриотизма, а также стратегический ресурс реализации культурно-образовательного потенциала города. Его использование должно стать важнейшим инструментом в деле привлечения к городу внимания национальной и международной аудитории, в частности, развития познавательного и образовательного туризма.
Части города, сохранившие свой первоначальный облик, запечатлели ушедшие периоды времени в характерных для них формах застройки и планировки. Их ценность — в сохранении нематериального наследия города, атмосферы, духа формировавших его исторических периодов. Без передаваемых ими образов и ощущений представить эту историю чрезвычайно трудно, если вообще возможно. И если под напором рынка недвижимости и беспощадного времени облик этих улиц и кварталов безвозвратно изменится, изучать историю можно будет только в музеях, поскольку ощутить её в городе станет невозможно, и нить исторической памяти между нынешними горожанами и их предшественниками окончательно разорвётся. Говорить о продолжении культурных и научных традиций города в таком случае уже не придётся».

Городское пространство не может не изменяться. Но эти изменения должны происходить с сохранением всего ценного, что приобрёл город в прошедшие века и десятилетия. Сегодня мы подошли к тому рубежу, на котором сохранение наследия только лишь силами историков, краеведов, градозащитников невозможно. Эта задача должна решаться комплексно городскими властями. И её ставит перед властями общество. Необходимо реставрировать исторические кварталы и отдельные памятники истории и архитектуры; исторические здания, использующиеся под жильё и пришедшие в ветхость, после расселения приспособить под новые цели; воссоздать ценные утраченные объекты. Если такая работа не будет проведена, мы станем свидетелями вырождения города как наукограда. Собственно, механизм уже запущен, и нужно его остановить.

Текст — Мария Миронова
Фотографии — Евгений Рыбак

Напомню, усадебный комплекс, созданный в 1880-1890е годы, состоит из: двухэтажного кирпичного дома (площадь 1092,8 кв.м.), флигеля с кирпичным первым и деревянным вторым этажом (площадь 566,6 кв.м.), кирпичных хозяйственных построек, из которых некоторые утрачены, и парка с прудом. Правовой статус – объект культурного наследия регионального значения, присвоенный в 2002 году.

После сдачи в аренду в ноябре 2013 года, пользователю был дан срок на реставрацию в 7 лет. Проект противоаварийных и реставрационных работ был согласован в рекордно низкие сроки, что дало возможность быстро приступить к самим работам. Cкорость также объясняется тем, что в группу компаний ASG входят все необходимые подразделения – проектная мастерская, реставраторы, научные сотрудники, институт антиквариата и другие. Такая структура позволяет снизить затраты на полный цикл работ.

Обход дома оставил впечатление, что там стараются сохранить всё возможное: обнаруженные под настилом мозаичные полы, печи и камины, потолочные лепные розетки и старые деревянные двери. Часть брёвен во втором этаже флигеля была непригодна для дальнейшего использования – заменили ровно негодные части, а не весь сруб целиком (как это сделали при реставрации по программе «Рубль за метр» в Подсосенском переулке в Москве). Сохранение сруба позволило оставить элементы внутреннего декора на своих местах, а не менять их.

Постройки приспосабливаются под апарт-отель в усадебном стиле, планируется восстановление парка, садов, очистка пруда. Агротуризм, развитый в Европе, может прийти и в Пушкинский район Московской области, если компании ASG удастся получить в аренду окрестные земли для устройства на них «приусадебного» сельского хозяйства. Разместившись в комнатах отреставрированного усадебного дома, гости смогут отужинать при свечах в таверне, которую планируется разместить в сводчатом подвале. Поутру можно будет отправиться в сад или объехать в бричке прилегающие поля, побывать на конюшне, спуститься к пруду…

Рисующаяся идиллия имеет ряд подводных камней, которые при благоразумном подходе можно обойти. Первое: на территории памятника важно не увлечься с воссозданием построек, воссоздав ровно то, что было, в тех же габаритах и материале, не придумывая беседки и амбары там, где их не было. Второе: говорилось о вертолётной площадке для богатых посетителей – такая площадка требует размещения на отдалении от исторических построек, чтобы сохранить усадебную атмосферу и не нарушить визуального восприятия объекта культурного наследия. Третье: для окупаемости апарт-отеля на соседней с ним территории запланировано строительство дач в историческом стиле, тут встаёт стилистический вопрос соответствия дач архитектуре усадьбы, а вместе с ним – вопрос о зонах охраны исторического усадебного комплекса, которые необходимо утвердить до преобразования окрестностей.

ASG представила генплан усадьбы, отражающий её будущий вид, предполагаемое количество «небольших дачных домиков» и прочих сооружений. В экспликации 67 наименований, из них менее десятка построек, исторически существующих или существовавших здесь. Остальное – развитие. Количество домиков базы отдыха – более 80-ти, плотность их расположения вряд ли вызывает ассоциации с дачами рубежа 19-20 веков, скорее с современными коттеджными посёлками. Позади хоздвора и в сторону пруда обозначены строения, размещение которых на таком близком расстоянии от объектов культурного наследия вызывает вопросы – там потенциально либо территория памятника, либо его охранная зона, в которых новое строительство (за исключением воссоздания утраченного) запрещено. Из детального изучения генплана становится ясно, что освоение окрестностей планируется масштабное, возникает вопрос – не потеряются ли подлинные усадебные постройки на фоне остального, пусть и стилизованного, и именуемого по старинке?

Не совсем понятно – где пройдёт граница охранной зоны, если достаточно близко к усадьбе запланированы «людские» — иными словами, жилые дома для обслуживающего персонала. Важно, чтобы охранная зона и зона охраняемого ландшафта проектировались не под проект расположения базы отдыха, но по результатам независимого ландшафтно-визуального анализа. Строительство на другом берегу реки непосредственно напротив дома нежелательно, по логике – это зона охраняемого ландшафта усадьбы. Учитывая открытость компании ASG к диалогу, надеемся, что границы и регламенты участков зон охраны будут обсуждаться до их утверждения.

Мособлотделение ВООПИиК продолжит наблюдать за реставрацией усадьбы Талицы. На наш взгляд, для преобразования возрождённой усадьбы и её окрестностей в туристическую достопримечательность, потребуется максимально корректный подход к реализации задуманного проекта, вероятно, требующий снижения количества новых сооружений.

Ирина Трубецкая

Усадьба, не состоявшая на госохране как памятник истории и культуры, имеет высокую мемориальную ценность. Основанная в 1870-х годах купцом Василием Ефремовичем Мещериным, владельцем московской Даниловской мануфактуры, через десять лет она перешла его сыну Николаю, будущему художнику. При Николае Васильевиче здесь подолгу жили и работали многие русские живописцы – И. Грабарь, А. Корин, А. Васнецов, И. Левитан, С. Малютин, С. Жуковский и другие мастера. Многие из них запечатлели на своих полотнах окрестные деревни и природу. Гостеприимство хозяина усадьбы, творческая атмосфера, красивая русская природа способствовали тому, что Дугино стало своеобразным культурным центром – в столовой главного дома собиралось иной раз по 20 и более человек родственников и друзей.

Особенно подолгу здесь бывал замечательный русский художник, впоследствии реставратор, Игорь Грабарь. Приехав в усадьбу в 1904 году, он прожил здесь с перерывами до осени 1917-го, женившись на Валентине Михайловне Мещериной, внучке основателя усадьбы. В окрестностях Дугино им были написаны такие известные работы как: «Мартовский снег», «Февральская лазурь», «Неприбранный стол», «Хризантемы» и многие другие. Игорь Эманнуилович любил это место, о чём говорят, например, эти строки из его воспоминаний: «Я в первый же день проехался, чтобы ознакомиться с окрестностями Дугина, которыми остался очень доволен, особенно обилием берёз» и «я застрял и на вторую зиму, на второй, третий, четвёртый и на тринадцатый год, превратившись а одного из старейших дугинских аборигенов».

Сам Николай Васильевич Мещерин, увлёкшись пленэризмом, экспонировал свои работы на выставках объединения «Мир искусства» и Союза русских художников. Их высоко ценили современники, покупали коллекционеры и Третьяковская галерея. Художник писал Плёс, Троице-Сергиеву лавру, другие места, но чаще всего он изображал окрестности своей усадьбы. Одна из его замечательных работ так и называется – Ржаные поля. Вид от ворот усадьбы Дугино в сторону села Колычева. Художник умер в конце 1916 года, после чего усадьба перешла его жене и родственникам.

К 1917 году в усадьбе имелся двухэтажный каменный дом в стиле эклектики, а также хозяйственные постройки: конюшня, амбар, теплица и прочие строения; усадебный парк по пологому берегу спускался к реке Пахре.

После национализации в усадьбе располагался совхоз «Мещерино-Котляково», транспортный отдел ВЦИК, затем она перешла в ведение КГБ. Главный дом был надстроен третьим этажом, но при этом в первом этаже сохранилась планировка, включая большую столовую, где некогда собирались все обитатели дома. В парке сохранялся так называемый «кружок» — обсаженная деревьями полукруглая площадка, где прежде стояли деревянные скамьи, и открывался дальний вид на окрестности.

До недавнего времени бывшая усадьба принадлежала Академии пограничных войск РФ, дом использовался под жильё для слушателей Академии. По непроверенной информации, три года назад усадебный участок был продан под застройку, главный дом, находившийся в хорошем техническом состоянии, отключен от коммуникаций, запланирована вырубка парка. Недавний пожар может стать началом быстрого уничтожения этого усадебного места, в стенах дома и природном ландшафте хранящего память о культурной жизни этой части Подмосковья.

Взволнованные пожаром усадебного дома и возможным уничтожением усадьбы Дугино в Мособлотделение обратились потомки Мещериных и И.Э. Грабаря – искусствоведы Мария Мстиславовна, Елена Викторовна и Наталия Андреевна Грабарь. Принимая во внимание роль усадьбы в культурной жизни Москвы рубежа 19-20 веков, поднят вопрос о реставрации главного дома и последующего устройства в нём музея. Мособлотделение готово обсудить этот вопрос с владельцем территории, когда он станет нам известен. Мы призываем организацию-собственника дома и парка к бережному отношению к этому историческому месту, к пониманию его ценности для русской культуры и к диалогу. Со своей стороны мы приложим все усилия для постановки усадьбы Дугино на госохрану как объекта культурного наследия.

Ирина Трубецкая

Выстроенный в 1877 году двухэтажный бревенчатый на кирпичном цоколе сруб, украшенный резными наличниками, подзорами, профилированными карнизами, шпилями на кровле, был одним из многих в дачной местности Пушкино – Лесной городок тогда. И одним из немногочисленных уцелевших от того этапа истории, стоит это здание в современном городе Пушкино сейчас. К счастью, остался незастроенным участок, на котором с одной стороны читается аллея из дубов, на другой – липовая, несколько сосен. В интерьере северо-западной части здания частично сохраняется декор главного зала, по всей видимости, использовавшегося хозяевами как театральный.

Владельцем участка и заказчиком постройки был Николай Иванович Струков, московский предприниматель, купец 2-й гильдии. Члены семьи Струкова были постоянными участниками пушкинского общества благоустройства дачной местности. После революции и создания в 1920-е годы «Пушкинского детского городка» на бывшей даче разместился детский дом. А с 1928 по 1930 годы в этом доме жил писатель Константин Паустовский, написавший здесь же роман «Блистающие облака», действие которого частично разворачивается в зимнем Пушкино. Сюда к нему заходили друзья и коллеги – Михаил Булгаков, Владимир Маяковский и другие. С 1931 года в доме помещалась школа, для нужд которой в 1961 году к зданию была сделана деревянная пристройка, почти равная по объёму исторической части. До сегодняшнего дня дом живёт, в зале проходят вечера, шумят за окном сосны и дубы, функционирует Пушкинская вечерняя школа.

Работа по постановке бывшего дачного дома на госохрану в качестве памятника местного значения велась ещё в начале 1990-х годов. Сотрудником Научно-производственного бюро по сохранению и использованию памятников при комитете по культуре Московской области С.С. Беловым  здание бывшей дачи Струкова было включено в перечень вновь выявленных памятников истории и культуры по Пушкинскому району Московской области  (№17). Вероятно, бумаги не получили ход, так как сейчас здание не числится в списке объектов культурного наследия Московской области. Поэтому весной прошлого года Пушкинское районное отделение ВООПИиК заказало проведение государственной историко-культурной экспертизы по обоснованию признания здания памятником истории и культуры регионального значения. В конце декабря 2013 года экспертиза была сдана в Министерство культуры Московской области. Согласно федеральному закону об объектах культурного наследия (пункт 2 статьи 18 ФЗ-73 от 2002г.), с этого момента постройка имеет статус выявленного объекта и подлежит сохранению.

Важно отметить, что в списке памятников города Пушкино 15 построек, из них основное количество относится к 1890-м годам и к началу 20 века. Поэтому включение в список здания 1870-х годов, демонстрирующего более ранний период жизни дачного посёлка, приобретает особый смысл. Единственная постройка 1870-х годов на госохране сейчас – это кирпичное здание железнодорожного вокзала; дом Струкова, в случае его сохранения в качестве регионального памятника, станет самой старой деревянной гражданской постройкой на госохране, вдобавок сохраняющей природное окружение. Дополнительным аргументом мемориальной ценности дома является тот факт, что подлинные дачные дома Пришвина и Маяковского, а также летний театр, помнивший многих известных людей, сгорели за последние 20 лет. На фоне описанного дача Струковых заслуживает особого внимания и бережного отношения.

Однако в начале 2014 года районная администрация Пушкинского муниципального района разработала проект застройки этого и соседнего участков. Согласно ему, в три очереди строительства здесь появится шесть 17-этажных башен, на дачном участке предполагается разместить две из них (первая очередь). Разумеется, под снос пойдёт деревянный дом, под вырубку – дубы, липы и сосны. Застройщик, компания Профи-инвест, говорит о необходимости размещении здесь жилья для обманутых дольщиков. Администрация города объявляет публичные слушания по проекту планировки и застройки участка. Настоятель местной церкви предлагает перенести старый деревянный дом на другую территорию… Но надо ли именно здесь, на одном из немногих ещё сохранных дореволюционных дачных участков города вырубать и сносить, то есть переносить? Не является ли перенос мягкой формой избавления от мешающей исторической постройки?

Позиция Московского областного отделения ВООПИиК заключается в следующем

1. Объекты культурного наследия (в том числе выявленные) не подлежат переносу, они должны сохраняться на своём историческом месте, для чего аттестованным экспертом очерчена территория памятника, её границы указаны в Приложении к Акту экспертизы. В данном случае территория установлена по границам владения.

Ради справедливости надо сказать, что история знает случаи разборки объектов культурного наследия с целью их переноса. Обоснованием этих исключительных случаев служили значительные федеральные проекты, хотя и они ставились экспертами под сомнение. Например, ценные постройки разбирались в будущих зонах затопления, в Москве подобное происходило накануне Олимпиады-80. К сожалению, почти ничего потом не собрали. Например, деревянный дом Толстых конца 18 века в Самарском переулке, подлежавший переносу и аккуратно разобранный, тихо сгнил где-то в районе Сельскохозяйственной улицы в середине 1980-х годов.

2. Нельзя проводить публичные слушания по планировке и застройке участка, на котором расположен выявленный объект культурного наследия. Это введёт в заблуждение жителей, тем более уже кем-то обманутых и не получивших квартиры в другом месте. Мы призываем городскую и районную администрацию не доводить до стадии, когда квартиры на 17-м этаже раскуплены, но построить дом нет возможности ввиду нахождения на участке объекта, снос которого запрещён законом.

Мы тщательно изучили проект планировки и считаем, что из него достаточно исключить участок вечерней школы (дачи Струковых) и продолжить проектирование на соседней территории. Тем более что рядом со школьным участком расположены пятиэтажные дома, что создаёт плавный переход высоты между ними и школьным зданием. Дальше на северо-восток находятся девятиэтажные, четырнадцатиэтажный и шестнадцатиэтажный дома. Если по нормативам плотности размещения жилых домов новый проект планировки проходит, и жители соседних домов не возражают, то четыре из шести запроектированных башен могут быть выстроены там. Разве это недостаточное количество для одного застройщика подмосковного города?

Напомним, что недавно Пушкино посетил губернатор Московской области А.Ю. Воробьёв и раскритиковал местные власти за отсутствие единой градостроительной политики, назвав облик города «эклектикой». Действительно, например, на Московском проспекте сразу бросается в глаза хаотичность и несоразмерность новых зданий окружающей среде, а также их скученность на отведённом под застройку участке. Не станет ли строительство сразу шести башен по 17 этажей каждая, да ещё и путём уничтожения уголка старого города, потаканием чрезмерным аппетитам застройщика и новым шагом к ухудшению облика Пушкино?

3. Упреждая сообщения о плохом техническом состоянии деревянного дома, мы сообщаем, что в Мособлотделении имеется заключение технического обследования здания за 2011 год, подтверждающее его хорошую сохранность. Согласно заключению «строительные конструкции основного строения … обладают необходимыми свойствами для восприятия усилий от существующих эксплуатационных нагрузок по функциональному назначению; надёжность, устойчивость здания обеспечены, т.е. обследуемый объект соответствует требованиям строительных норм и правил по прочности и деформациям, следовательно, является безопасным и пригодным для дальнейшей длительной эксплуатации…». Специалистами даны рекомендации по ремонту и содержанию здания.

Если решение о выводе вечерней школы уже принято, то бывшая дача Струковых может стать местом музейного показа, с образованием здесь сектора Пушкинского краеведческого музея – за это, узнав о планируемом сносе, высказалась местная общественность. Соответствующий запрос направлен в администрацию Пушкинского муниципального района. Московское областное отделение поддерживает пушкинцев и уверено, что сохранение старого дачного дома и окружающего его ландшафта пойдёт на благо города, привлекая сюда как любителей старины, так и новую творческую интеллигенцию.

Ирина Трубецкая